МЕЛОДИИ, РОЖДЕННЫЕ КВАРТЕТОМ
Основные координаты работы с парой в гештальт-терапии: контакт, поле, система
Илья Мстибовский, Марина Мясникова
На определенном этапе психотерапевтической практики нас привлекла возможность работать парой терапевтов с супружескими парами. По сравнению с индивидуальным консультированием такая работа оказалась более разнообразной, энергетически наполненной, непредсказуемой и захватывающей.
Уже первые встречи в таком формате поразили нас. Оказалось, что клиентская пара интуитивно знает, как использовать пару терапевтов в качестве необходимой ей поддержки, как набраться умений и сил для восстановления своей саморегуляции. С нашей помощью постепенно происходил переход от напряженного вопроса "И что же нам делать?" к такому: "Что же мне как партнеру нужно в паре сделать, чтобы не было проблем, и мы смогли развиваться дальше?".
И тут наряду с профессиональными навыками гештальт-терапевтов, нашими верными помощниками оказались знания о том, как работают контакт, теории поля и систем в том особом пространстве, которое создают два клиента и два терапевта.
1. Разные виды контакта с парой
Беседа вчетвером, начиная со знакомства с парой на первых встречах, всегда бывает живой и интересной как для нас, так и для клиентов. Использование нами контакта в пространстве общего поля такого квартета открывает поврежденные стереотипы взаимодействия в паре, влияющие на коммуникативную основу их отношений.
В своей работе мы различаем контакт с собой и контакт со средой, о которых писал Фриц Перлз. Мы всячески способствуем развитию у клиентов контакта с собой. При этом осуществляется то, о чём пишет Перлз: «Как только вы находите контакт с собой, нечто открывается. Если создается прямая связь, прямая коммуникация между собой и миром, вы функционируете прекрасно, тогда ваши возможности находятся в вашем распоряжении, вы можете опираться на все свои ресурсы» [6, с.206]. Работа с этим аналогична поддержке контакта с собой клиентов в индивидуальной терапии. Поэтому мы не будем здесь на ней останавливаться, хотя понимаем ее первостепенную важность. Ведь, «по мере того, как пациент все в большей степени обнаруживает себя, он все больше может опираться на себя и становится все более способным к контакту с другими» [там же, с. 140].
Вместе с тем, намного интереснее и необычнее при работе вчетвером происходит контакт со средой. Под таким контактом мы понимаем соприкосновение организма и его окружения. Как пишет Перлз: «Чтобы мы могли пройти границу, что-то должно произойти, и это мы называем контактом. Мы соприкасаемся, мы контактируем, мы растягиваем границу до нужной нам вещи» [7, с.19].
Естественно, что при таком соприкосновении внимание должно быть обращено прежде всего на контактную границу: «Функционирование человека в среде – это то, что происходит на контактной границе между ним и его средой. Психологические события происходят на контактной границе. Наши мысли, действия, поведение, эмоции – это способ выражения и принятия этих событий на границе» [6, с.31]. Оказывается, что именно контактная граница при работе в квартете устроена причудливым образом и постоянно меняется.
Действительно, можно выделить три типа контактной границы организма и среды при работе вчетвером. Это граница между двумя людьми, граница между одним человеком и парой, а также граница между двумя парами. В первом случае, два человека контактируют между собой – это может быть терапевт и клиент, клиенты в своей паре или терапевты в своей паре. Остальные два человека из квартета в процессе контакта за ними наблюдают. Во втором случае, один из терапевтов обращается сразу к паре клиентов, не выделяя кого-то из них своим вниманием. А второй терапевт наблюдает за этим и его подстраховывает. Или, наоборот, один из клиентов вступает в контакт сразу с парой терапевтов. А третий случай, возникает уже на позднем этапе терапии, когда клиентская пара оказывается достаточно сплоченной, чтобы выступать как единое целое в контакте с терапевтами. Рассмотрим из всего этого многообразия подробно только несколько вариантов контактной границы, которые, по нашему мнению, наиболее полезны в работе с парой.
В своей работе мы постоянно используем несколько видов контакта: контакт каждого из нас как терапевта с парой как единым целым, контакт терапевта с одним участником пары, поощрение контакта партнеров между собой, контакт между терапевтами.
Контакт в паре у клиентов между собой на первом этапе работы обычно деструктивный. Поэтому задача терапевтов – его регулировать и сильно замедлять. И при этом постоянно создавать условия, помогающие партнерам лучше осознавать, что же происходит в их общении.
Контакт терапевта с одним из участников пары проявляется как поддержка с элементами индивидуальный терапии в присутствии другого партнера, что в свою очередь является ценным для обоих. У того, кто участвует в этом активно, появляется возможность безопасно раскрываться, использую поддержку и контакт с одним из терапевтов. У другого – начинать видеть состояние, потребности своего партнера, сопереживать во время его самораскрытия [5]. И это он может делать с опорой на другого терапевта.
Ещё один важный момент: наш опыт показывает, что, если один из партнеров не устанавливает ни с кем из терапевтов контакт, то пара на следующую встречу уже не придет. Так что, как только такое “дистантное” поведение проявляется, задача терапевтов предоставить такому партнеру максимум возможностей "зацепиться" в контакте.
Контакт между терапевтами присутствует все время на протяжении сессии и имеет разные формы. Часто он проявляется не вербально. На протяжении сессии обычно несколько раз возникает обмен мнениями друг с другом как элемент обучения пары сотрудничеству и сообщения ей не напрямую важной информации [3]. Такой контакт даёт паре, которая в этот момент становится сторонним наблюдателем, пример живой предметной коммуникации со взаимным уважением. Он также служит важной формой выражения обратной связи паре или одному из клиентов – объективно, без искажений. И, наконец, это чудесная возможность обсуждать сложившуюся ситуацию таким образом, чтобы пара сама могла извлечь то полезное и ценное, что было не в поле их осознавания. Эта специфическая форма контакта оказываются мощным ресурсом для улучшения динамики работы с парой.
Пара обычно с интересом наблюдает за моделью плодотворного сотрудничества между мужчиной и женщиной, проявляющейся в общении терапевтов между собой. Для этого, естественно, терапевтам нужно хорошее знание друг друга и опыт. И тогда взаимодействие в паре терапевтов происходит как в живом организме. В какие-то моменты терапевты чувствуют друг друга без слов. А в какие-то подстраховывают или сознательно ограничивают друг друга.
Постепенно здоровая коммуникация в паре клиентов выстраивается опосредовано через диалоги каждого из них с терапевтами. Затем работа происходит уже над тем, как поддерживать прямые коммуникации в паре.
Задача первых сессий, дать явную поддержку каждому клиенту от обоих терапевтов. Тогда члены пары получают "воспроизведение хороших сотрудничающих родителей", которое происходить постоянно как вербально, так и не вербально. Большинство пар не понимает своих возможностей, поэтому нами акцентируется внимание на том, что пара делает хорошо [1]. Обычно, в этом месте у обоих клиентов много интереса. И в дальнейшем легче мобилизуется энергия для их работы над тяжелыми проблемами.
Когда пара эмоционально выдает груз многолетних обид, то наши интервенции в начальных сессиях направлены на то, чтобы сделать акцент на том, как здорово они обмениваются энергией. Мы подчеркиваем, что это говорит о том, что они оба хотят нормализовать свою жизнь. Но активность, жизненная сила каждого проявляется по привычке пока деструктивно как агрессивность.
При ситуации развертывания конфликта в паре "здесь и сейчас" мы обращаем внимание на то, как члены пары дополняют друг друга. К сожалению, обычно такое “сотрудничество” выражается в раскручивании маховика неконтролируемой агрессивности и обид. Часто один задает провокационный вопрос, а другой спонтанно резко реагирует. После этого на фоне взаимных проекций разыгрывается привычная ссора. И тут наша задача их останавливать, замедлять, давать осознавать происходящее. А затем показывать им наличие других точек зрения на ситуацию. И обращать внимание на их позитивные черты характера, ресурсы и возможности.
Тут стоит обратить внимание на то, что партнеры говорят на разных языках и не слышат друг друга. А далее поговорить с ними о том, каким образом для них разделяются полномочия. И показать, как взаимное дополнение способствует возбуждению и активности. Только после этого мы получаем возможность работать над тем, как их активность перерождается в агрессивность. И искать пути того, что надо сделать, чтобы активность проявлялась в их контакте, была конструктивной и бережной.
Отметим, что прямые коммуникации в паре сначала проявляются также, как у них дома, то есть деструктивно. Но именно в пространстве четверых участников беседы появляется возможность их перестраивать. Здесь образуется уникальное, энергетически заряженное место встречи клиентов между собой для получения ими нового позитивного опыта взаимоотношений в паре.
Одним из наиболее эффективных методов такой работы для нас является эксперимент с пересаживанием их на места друг друга с проговариванием каждым небольших монологов, когда они находятся на месте другого [4]. Иногда это становится "прорывом": возможность прочувствовать состояние другого запускает целебный процесс сопереживания ему и добровольный отказ от своей эгоцентрической позиции, на которой жестко настаивал несколько минут назад. Эксперимент с пересаживанием выступает здесь как мощный комплексный инструмент по работе с проекциями и привычными фантазиями. Происходит переход от когнитивного уровня общения к эмоциональному переживанию, которое дает возможность понимать другого от сердца к сердцу.
Приведём несколько иллюстраций этого.
Очередной раз партнеры нападают друг на друга в нашем общем пространстве, обвиняя в качествах, которые ими не принимаются: мужчина упрекает в излишней эмоциональности свою жену, а женщина не может выносить, когда он замыкается и молчит. Наблюдая за этим, мы принимаем решение – провести эксперимент с их пересаживанием.
Каждому из них предлагается, сев на стул партнера, "отождествиться" с ним: принять его позу, говорить его интонацией, а также повторить слова, которые запускают "порочный круг" конфликта. Перевоплощение в другого порой происходит не сразу и требует нашей поддержки, но обычно дает незамедлительные результаты.
В данном случае, женщина, услышав свой текст из уст мужчины, который играл ее, тихо произнесла: "Вот это напор! – меня парализует". А мужчина, в свою очередь, вдруг осознал, как его "уход в себя" стимулирует сильную агрессию у жены.
И теперь разница в их способах общения стала восприниматься совсем по-другому. Эмоциональность, которая сопровождается напором, и молчаливость "ухода в себя" и изоляции, начали вызывать не гнев, а сопереживание. И, естественно, с опорой на новый опыт, между ними стали произноситься теплые сердечные слова.
В другой работе с парой, где делали "пересадку", мужчина, столкнувшийся в экспериментальном пространстве с мощным эмоциональным переживанием, вернулся на свой стул и произнес: "Я понял три вещи 1)оказалось, что на одно и то же мы смотрим по-разному, 2)изменения начинаются с себя, 3)высока доля мой ответственности за правила, которые мы установили друг с другом. Женщина, со своей стороны, добавила, что очень грустно признаваться, но её муж прав.
Таким образом, эти эксперименты подталкивают пару к новому поведению на наших встречах, сильным переживаниям и озарениям.
2. Целебное поле
Следующий исходный принцип, на который мы опираемся в работе с парой – это поле. В современной гештальт-терапии концепция поля, несомненно, стала ведущей. Но трудно найти другой раздел гештальт-терапии, где бы существовало такое обилие разных точек зрения вместе с ощущением недостаточной ясности общей картины. Так что, в этом вопросе придётся остановиться на теории гештальт-терапии – без этого невозможно обосновать и адекватно объяснить то, как мы работаем с парой.
С нашей точки зрения, важно различать теорию поля и само поле, существующее в процессе гештальт-терапии. Теории поля в психологии, берущие своё начало с работ Курта Левина, вызывают несомненно глубокое уважение и служат полезными теоретическими моделями для практической работы. Однако, как пишет Майкл Миллер в предисловии к книге Жан-Мари Робина: «в теории поля современной гештальт-терапии преобладает тенденция к замещению драмы индивидов, которой является человеческое существование, большими абстракциями, которые, по-видимому, весьма далеки от того, чем занимаются психотерапевты на самом деле» [8, с.29]. Поэтому в своей работе мы имеем дело с непосредственно возникающим здесь и сейчас полем, а теорию поля используем в основном как ориентир для фокусировки внимания.
К сожалению, в гештальт-терапии пока нет общепринятого определения поля: «до сегодняшнего дня гештальтисты понимают поле совершенно разными способами» [там же, с. 107]. Из всего многообразия теоретических работ в этой области, на практике мы опираемся на две теоретические школы, помогающие работать с полем: Жан-Мари Робина и Джанни Франчесетти совместно с Яном Рубалом.
Робин пишет: «Я выбираю рассматривать поле как опыт неразрывности организма и его среды» [10, с. 260]. И далее он утверждает, что поле «является парадигмой, которая существенно определяет позицию, фокусировку на то, как каждый может создаваться своей средой, в то же самое время как он создает свою среду» [там же, с.261].
Это даёт нам важные ключи в практической работе с парой. Всегда полезно посмотреть, как окружающая среда влияет на убеждения, привычное поведение и отношение между партнерами. И тут важна как расширенная семья, так и сама пара отдельно. А поле в паре, в свою очередь, сильно зависит от индивидуальных проблемы и личностных особенностей каждого клиента, его бэкграунда и культурных традиций его рода.
Другим мощным средством работы с парой является для нас внимание к Id-ситуации, которой Робин уделяет первостепенное значение. Если говорить коротко, то ситуация – это «пространство, выстроенное и ограниченное каждым участником» [там же, с.261]. В этом пространстве «…всегда есть Id, который движет каждой ситуацией. И Id всегда подталкивает к «затем» и никогда – к прошлому…Значит, моя работа терапевта состоит в том, чтобы помочь пациенту поддерживать настоящий момент, чтобы он охотнее ориентировался на «затем», чем на прошлое» [11, с. 83].
Работа с Id-ситуацией для нас является непростой, тонкой и требующей специальной квалификации. Обсудить её здесь не позволяет формат данной статьи, и мы отсылаем заинтересованного в этом читателя к указанным работам Робина. Для нас же она является привычной и неотъемлемой частью работы в квартете. В поле каждой сессии мы стараемся почувствовать Id-ситуацию, которая говорит нам, прежде всего, куда развиваются отношения в паре. Партнеры могут этого не осознавать, а терапевты уже чувствуют, например, идёт ли дело к разводу или к обновлению отношений в семье. Обмен мнений после сессии помогает нам проверить свои ощущения и выработать стратегию дальнейшей работы.
Если же говорить про аспекты Id-ситуации, касающиеся наших отношений вчетвером, то тут важна оценка вероятности продолжения терапии. Во время обучения семейной гештальт-терапии во Французском Гештальт Институте мы усвоили, что главной задачей первой сессии с парой является то, чтобы она пришла на вторую. Соответственно, на каждой сессии мы заботимся о том, чтобы «продавать» клиентам важность и полезность нашей работы в квартете. И одновременно чувствовать господствующее направление развития ситуации совместной работы в целом.
Иную концепцию поля развивают в последние годы Франчесетти и Рубал [15,16]. Для такого поля нет ярко выраженного акцента на контакте, хотя ему уделяется достаточное внимание. И соответственно нет той уникальности поля, которая возникает здесь и сейчас, согласно концепции поля Робина. Феноменальное поле, используемое в работах Франчессети, отличается также от феноменологического, концепция которого предложена в работах Маргариты Спаньолы-Лобб и в более ранних статьях Франчесетти. Под феноменологическим понимается поле, которое совместно создается участниками встречи [15, c. 271].
Что же такое феноменальное поле и чем оно отличается от феноменологического? Эта концепция поля представляется нам наиболее свежей и полезной, так что мы позволим себе тут более обширное цитирование. Франчесетти пишет, что под феноменальным полем «я подразумеваю перспективу, внутри которой возникают эмпирические феномены, сгенерированные во время встречи… Это область пространства-времени, в которой действует сила. Феноменальное поле порождается всем, что относится к нему, и простирается в пространстве и времени настолько далеко, насколько может производить в опыте различия – это его границы. Оно подвержено влиянию не только того, что может быть воспринято пятью органами чувств, но и воздействию прошлых воспоминаний и ожиданий будущего» [15, с. 272]. Далее он пишет: «Феноменальное поле не материально, это не «вещь». Тем не менее его существование реально и ощутимо во времени и пространстве… Оно может рассматриваться как то, что … существует, рассеянным в пространстве и без временного постоянства, как музыка, например, или климат, ощущаемый в ситуации» [там же, с. 276].
Как мы видим, при таком понимании поля его источники не исчерпываются участниками встречи или их контактом, а его распространение намного шире, чем место такой встречи. Более того, феноменальное поле включает в себя прошлый опыт, а также цели и планы людей, находящихся в нём. А это значит, что клиенты приносят на сессию то поле, которое обычно существует у них дома, и оно соединяется, смешивается с полем терапевтов.
И здесь для нашей практической работы оказывается важным ещё одно понятие, введенное Франчессети – психопатологическое поле, использованное им в работе с паническими атаками, депрессией и др. «Психопатологическое поле – это феноменальное поле, в котором есть отсутствие на границе контакта: это поле, в котором страдание проявляется как отсутствие» [там же, с. 278].
Так как, пара клиентов имеет нездоровое и в значительной мере психопатологическое поле, то мы неизбежно концентрируем внимание на том, что же именно отсутствует у них на границе контакта. Тогда задачей парной терапии становится не только восстановление здорового контакта в паре, но и сопутствующее этому оздоровление поля пары. Видение поля пары как психопатологического имеет явную аналогию с индивидуальной работой, например, с депрессивным или тревожным клиентом. И тогда характер работы пары терапевтов тоже аналогичный: погружение в принесённое клиентами поле, осознавание его без выраженного стремления его исправить и изменить к лучшему. Как пишет Ян Рубал: «В перспективе поля тревога не принадлежит исключительно терапевту, она скорее является функций существующего сейчас поля. Такое осознавание можно использовать как важную информация, предполагающую, что основа отношений требует большей поддержки, потому что она все еще недостаточно безопасна» [16, с.250].
При такой работе в перспективе поля пара клиентов достаточно быстро и с удивлением ощущает мощную поддержку и уникальную среду взаимопонимания. Тогда поле нашего квартета начинает постепенно меняться за счет повышения интереса клиентов к терапии и друг другу, накопления позитивного опыта на сессиях, открытию себя и партнера с новой стороны.
Приведём пример работы с парой клиентов, которые недавно соединились в повторном браке.
После вынужденного трехмесячного перерыва в терапии из-за пандемии пара пришла в состоянии острого конфликта. Женщина говорит о своем сильном желании расходиться, у мужчины такое же настроение. Они практически не слышат друг друга – каждый находится в плену своих обид и проекций. Мы чувствуем их душевную боль и нас охватывает тревога. Хотя реальных причин для скоропалительного развода мы не видим.
И тут важно понимать, что тревога терапевтов вызвана не столько беспокойством за судьбу симпатичных нам клиентов. Никуда не девается, возникшая на прошлых сессиях, вера в то, что все у них будет в порядке. Что их осознанность, ответственность и любовь друг другу победят в итоге все трудности. Тревога, несомненно, определяется полем, в котором не хватает опоры каждому из них. Это не поле квартета, где клиенты охотно пользуются поддержкой каждого из нас. И даже не поле пары, где у них еще сохраняются какие-то теплые чувства друг к другу. Хотя надо учитывать, что поле пары ослабело в последнее время, так как они мало времени проводили вдвоем. Тревога исходит от поля расширенной семьи, где воспитание дочери мужчины от первого брака вызывает постоянное непонимание и конфликты.
Работая в парадигме поля мы не занимаемся истоками и разрешением их застарелого конфликта между собой как родителей. Вместо этого своим уверенным присутствием в ситуации общей тревоги даём им опору. И далее, уделяем главное внимание поиску форм выражения партнерами существующего у них уважения друг к другу. Это открывает путь к возможности слышать в паре то, что говорит партнер. Именно это меняет поле, повышая их опору как на себя, так и друг на друга.
Подводя итог этих теоретических построений, мы можем коротко определить поле как нематериальную и нелокализованную в пространстве форму энергии. Важно, что поле невидимо и бесформенно, а значит содержит в себе бесконечные возможности проявления новых форм. Это соответствует тому, что говорит о феноменальном поле Франчессети, а также пониманию поля Майкла Миллера. Миллер, ссылаясь на работы французского философа Жиля Делуза, пишет: «Он определяет поле как "структуру возможностей", из которой для каждого субъекта возникает мир как "другой". Иными словами, поле в гештальт-терапии, как и в физике, можно рассматривать как чистую вероятность. Оно существует, но не как объект, а как возможность проявиться» [9].
Тут чётко прослеживается аналогия с электромагнитным полем, которая была основанием для исследований в гештальт-психологии. Проверить наличие поля и, в каком-то смысле, «измерить» его может только человек, целостно воспринимающий поле, в котором он находится, прежде всего, через свои телесные ощущения. Недаром говорят, что именно гештальт-терапевт является главным инструментом терапии – этого он достигает за счёт умения чувствовать существующее поле и гибко настраиваться на его изменения. Что происходит подобно тому, как хороший приёмник ловит разные частоты электромагнитного поля.
Способность пары терапевтов совместно, как единый организм, чувствовать поле является для нас наиболее мощным средством работы в парной терапии. По мере накопления такого опыта пара терапевтов становится намного более точным механизмом регистрации поля, чем каждый в отдельности. Тут помогает соединение интуиции и рациональности, разность точек зрения и жизненного опыта, развитие особого резонанса при реагировании на феномены поля.
Картина работы с полем была бы неполной без упоминания о двух частных вопросов, с этим связанных: атмосфере и особой роли эксперимента. Атмосфера является в последнее время модной концепцией, используемой гештальт-теоретиками. Пришла она из работ по архитектуре как эстетическая категория. Было замечено, что особой атмосферой обладает каждый город, страна, местность, а также помещение, сообщество, группа, семья и т.д.
Поэтому для простоты в практическом использовании атмосферу можно рассматривать как эстетическую составляющую поля. Тогда ясно, что каждая атмосфера неизбежно вызывает у человека определённое чувство. Важно осознать, что чувство атмосферы качественно отличается от обычных чувств тем, что оно более тонкое, постоянное и ненаправленное. Ведь оно обращено не к предмету или человеку, а к невидимому полю.
Умение чувствовать атмосферу очень помогает при работе в парадигме поля. Вот как пишет об этом Франчессети: «Каждый из нас сохраняет и актуализирует в разных ситуациях психопатологические поля – наши собственные способы пребывать в отсутствии. Эти поля дают рост специфической атмосфере, которую каждый из нас вызывает в данный момент, мгновенным довербальным и предрефлективным способом» [15, с.274].
Применительно к работе с парой все выглядит несколько сложнее: происходит постоянная смена господствующей атмосферы в паре и соответственно в нашем квартете. Это происходит, так как проблемные зоны клиентов в терапии неожиданно затрагиваются или успокаиваются, качественно влияя на общую атмосферу.
Работа в перспективе поля для нас обязательно сопровождается экспериментами, как наиболее эффективной формой интервенций терапевтов в работе с парой. Подробно специфика, техника и современная теория эксперимента описана Яном Рубалом [16]. Он пишет, что «эксперимент является функцией поля в текущей терапевтической ситуации. Он выходит из этого поля, образуется им и в свою очередь тоже влияет на него» [там же. с.249]. Более того, экспериментирование постоянно сопровождает сессию. «Небольшие эксперименты часто используются как мгновенные интуитивные вмешательства: семена, брошенные терапевтом, которые смогут или не смогут быть посажены и вырасти на данном поле» [там же. с.244].
Переходя непосредственно к нашему практическому опыту работы с парами, следует отметить, что для того, чтобы достичь прогресса на сессиях, нам очень важна атмосфера встреч. А она зависит от того, что происходит в поле, созданном квартетом терапевтов и клиентов. И наша задача на первом этапе терапии максимально поддержать это поле, а не конфронтировать с ним. Это порой тяжело, так как в такие моменты мы вчетвером глубоко погружаемся в обиды, отчаяние, желание пары разорвать свои отношения.
Погружение в поле сессии создает периодически объемный и продолжительный тупик. Обращение внимания на феномены, свидетельствующие о проблемной ситуации, как всегда в гештальт-терапии, заостряет фигуру. В результате мы вчетвером сталкиваемся с их главной совместной проблемой, которую сами они ещё не осознают, но она уже актуализируется и переживается всеми нами в этом поле.
Уже за счёт этого их привычное поле становится другим. Мы, ничего не навязывая, своим участием и пребыванием на границе контакта, это поле изменяем. Например, проявляя личное отношение к деструктивному общению пары, находим в этом полезные или ресурсные моменты. Даём обратную связь и краткие теоретические комментарии, говорим о своем видении ситуации в целом, своих чувствах и желаниях. И атмосфера в поле меняется, в нем появляется больше позитивной энергии, возникает вера в возможности и будущее у этой пары.
Вот пример из одной такой сессии:
Т.- Кажется, что вы уже перепробовали все деструктивные приемы (обзывали друг друга, использовали физическое насилие, изолировались и т.п.), чтобы сохранить отношения. На обвинения друг друга здесь отвечаете: "Это не так, ты неправду говоришь!".
Для меня это свидетельствует о том, что каждый из вас обладает хорошей уверенностью в себе (четко знает, что правда, что неправда) и сохраняет надежду быть услышанным другим! Расскажите о вашем желании причинять боль друг другу, чтобы быть услышанным.
Муж - Я вообще-то не хочу причинять боль жене. Начинаю понимать, о чем вы говорите…
Жена - Я его опасаюсь, у меня нет доверия. Он на меня опять будет нападать… Но теперь я увидела, как мы применяем боль, чтобы услышать друг друга.
Поле после этого меняется: вместо конфликта, ужаса одиночества, агрессии и обид появляется заинтересованность происходящим. Начинают признаваться негативные стереотипы взаимодействия. И тогда пара попадает с нами в непривычное для них поле, где есть разные точки зрения и новые возможности. Мы прямо чувствуем, как поле на сессии расширяется, становится более духовным и психологически грамотным. И мы видим, как у партнеров появляется желание вести разговор конструктивно. Меняются и эмоции, преобладающие у клиентов: вместо агрессии, отчаянья, печали и порой страха проявляется уважение, интерес, принятие и даже любовь, если она была погребена под слоем негатива, но осталась жива.
На начальных этапах мы используем разные приемы работы с полем:
актуализацию позитивного опыта. Например, можем предложить каждому партнеру рассказать историю о том, как они познакомились, и как строился процесс общения и слушания другого в тот период;
предложение рефлексировать опыт данной сессии. Например, просьба сказать каждому, что хорошего они могут отметить друг у друга по окончанию нашей встречи, за что поблагодарить;
- диагностику сложившейся ситуации и прогноз возможного прогресса. Например, в форме резюмирующих высказываний одного терапевта, обращенных к другому или к паре клиентов.
Проходя зачастую непростой тупиковый этап в ходе сессии, в конце её каждый из партнеров нередко говорит, что ему лучше. И на следующей сессии они говорят, что меньше ссорились. В дальнейшем, наблюдая сотрудничество между терапевтами и чувствуя поддержку, доброжелательное отношение к себе, клиенты вовлекаются в процесс позитивных изменений, в котором все больше наращивается атмосфера сотрудничества вчетвером.
3. Яркие особенности системы, где присутствуют четверо.
Работая с системами, мы опираемся на теорию системной семейной терапии. Как пишет Александр Черников: «систему нельзя определить только как комплекс объектов, она должна подразумевать некую форму структурной организации, которая может быть описана как отношения между объектами» [12, с. 9]. В связи с этим мы всегда обращаем внимание на существующую структуру системы и на сложившиеся в ней отношения между ее элементами.
В семейной системе клиентов мы фокусируемся на отношениях в паре, так как именно в ней содержатся основные проблемы и возможности развития, а также на каждом участнике пары, который рассматривается как отдельная система. Кроме того, и наша четвёрка – это некая рабочая система, с особыми, постоянно развивающимися клиент-терапевтическими отношениями. С точки зрения системной терапии работа с одним из партнеров интересна тем, что он является отдельной подсистемой в системах пары и квартета.
Мы учитываем также, что «семья – это социальная система, обладающая свойствами самоорганизации, т.е. поведение системы целесообразно и источник изменений лежит внутри самой системы» [13, с.597].
Самоорганизация в паре определяется возможностью удовлетворения в ней основных потребностей партнеров, видением общего будущего, заботой о детях и проявлениями любви. Когда пара приходит на терапию, то эти силы как правило подорваны периодическими конфликтами, отсутствием взаимопонимания, неконтролируемой агрессией, изменами и застарелыми обидами. Задачей терапевтов является создание прочной системы нашего квартета, в которой присутствуют надежные связи поддержки каждого из клиентов и пары в целом. Это является залогом развития позитивных тенденций в паре. Должны быть также ясно обозначены и постоянно обновляться общие достижимые цели совместной работы.
Важным ориентиром для нас является то, что пишет Анна Варга: «Семейная система, так же как любая другая система, функционирует под воздействием двух законов: закона гомеостаза и закона развития. Закон гомеостаза формулируется очень просто: каждая система стремится сохранить свое положение, каким бы оно ни было… Согласно закону развития, каждая семейная система должна пройти свой жизненный цикл» [14, с.8].
Это означает для нас то, что в паре наряду с потребностями гомеостаза, направленными на сохранение статус-кво, присутствуют потребности в развитии семьи и самореализации у партнеров. В паре возникают трудности, когда один из партнеров больше нацелен на связи с внешним миром и собственное развитие, а другой на семейную стабильность. Причем более активными часто бывают не только мужчины, но и женщины. Выдвигая на передний план интересы и цели пары, а не каждого из них, терапевты помогают найти баланс между стабильностью семьи и обновлением семейной системы. Этот баланс в свою очередь помогает паре достигать общие для партнеров цели и поддерживать совершенствование каждого из них. И часто для этого приходится рекомендовать клиентам проработать их личные проблемы на индивидуальной терапии.
Когда мы начинаем работу с парой, то обязательно в контракте (на ряду с другими моментами) проговариваем, что работа проходит при условии, что все четверо присутствуют. Если кого-то нет, то встреча не состоится. И если кто-то опаздывает, то не начинаем и ждем опоздавшего. Также, во время сессии никто не покидает комнату. Как бы ни было временами клиентам тут неуютно и даже невыносимо. Таким образом, весь путь терапии мы проходим вчетвером.
Это структурное обязательство между нами укрепляет специфическую форму контакта “на четверых”, создает необычное поле и поддерживающую атмосферу для пары. Каждый ответственен, чтобы наше пространство не разрушалось, и тогда мы все попадаем в условия определенной системы.
Один из параметров дисфункциональной системы – это создание группировок (коалиций) внутри системы [2]. Конечно, периодически в нашей системе они тоже присутствуют. Иллюстрацией к этому является наличие у одного из партнеров коалиции в жизни с кем-то третьим: ребенком, своей мамой, любовником (любовницей). Тогда он обязательно на определенном этапе терапии начнет склонять в свою сторону одного из терапевтов. И, если по какой-то причине, этот терапевт начинает невольно такому процессу поддаваться, то другой его обязательно страхует. Возникновение группировок в виде пар или треугольников, это очевидный негативный феномен со своими последствиями.
Из функциональных процессов системы на начальном этапе работы с парой можно отметить следующие. Мужчины, которые воспитывались в женской среде (мама, бабушка, тетя) без отца, больше склонны доверять женщине-терапевту. Они внимательно её слушают и стремятся создать с ней группировку против своего партнера. А женщины из семей, где отец страдал алкоголизмом, наоборот, больше склонны доверять, слушать авторитетного мужчину-терапевта (как идеального отца) и стремятся его "перетянуть" на свою сторону. Для нас важно эти особенности осознавать и дозированно использовать в своей работе.
В начале работы с парой очень чувствуется, как семейная пара наделяет пару терапевтов более высокой ступенькой в иерархии. Как в семейной системе, клиенты выбирают психологическую роль “детей”, а терапевтов наделяют статусом "родителей". И наша задача менять эту в чем-то привычную для пары конфигурацию, создавая проект взаимодействия на четверых, где нет вертикальной иерархии, а есть целебное поле и ясный контакт для всех четверых.
Заключение
Наши встречи с парами дают нам неограниченные возможности для творчества, когда мы опираемся не на технические приемы, а на сердцевину гештальт-подхода, на контакт и поле. Но знания о возникающих системах тоже оказываются нам полезны для понимания происходящих процессов.
Очень любопытно фиксировать и наблюдать динамику изменяющихся отношений в паре. То, как пара экологично усваивает основные семейные ценности: заботу, уважение, качественно другой уровень общения. Как они начинают использовать конфликт как способ понять противоречия между ними и потребности другого. Как, глядя на пару терапевтов, обучаются сотрудничеству, уважению и здоровым взаимоотношениям в специфическом поле контакта на четверых.
Литература
Бэйдер Э., Пирсон П. В поисках мифической пары. – М., 2006.
Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. Курс лекций. (Параметры семейной системы). – М., Речь, 2001.
Зинкер Д. В поисках хорошей формы. Гештальт-терапия с супружескими парами и семьями. – М., Класс, 2000.
Малкина-Пых И.Г. Семейная терапия. Справочник практического психолога. – М., 2006.
Кемплер У. Основы семейной гештальттерапии. – СПб., 2001.
Перлз Ф. Гештальт-подход и Свидетель терапии. – М., Изд-во «Либрис», 1996.
Перлз Ф. Гештальт-семинары. Институт общегуманитарных исследований. – М., 2008.
Робин Ж.-М. Быть в присутствии другого: этюды по психотерапии. – М., Институт Общегуманитарных Исследований, 2008.
Миллер М. Что за пределами поля? В сборнике Теория поля в гештальт-терапии: контакт и отношения. Ред. и сост. Жан-Мари Робин. – Казань, 2014.
Робин Ж.-М. Self – художник контакта. В сборнике Self – полифония современных идей в гештальт-терапии. – Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2016.
Робин Ж.-М. Социальные изменения начинаются вдвоем. Эссе и лекции по гештальт-терапии. – М.: ИОИ, 2016.
Черников А.В. Системная семейная терапия: Интегративная модель диагностики. – М.: Независимая фирма “Класс”, 2001.
Булюбаш И.Д. Руководство по гештальт-терапии. – М.: Изд-во Института Психотерапии, 2011.
Варга А. Я., Драбкина Т. С. Системная семейная психотерапия. Краткий лекционный курс. – СПб.: Речь, 2001.
Francesetti, G. (2019) The Field Perspective in Clinical Practice: Towards a Theory of Therapeutic Phronēsis. In P. Brownell (eds.). Handbook for Theory, Research, and Practice in Gestalt Therapy (2nd Edition). Newcastle upon Tyne, UK: Cambridge Scholars Publishing, 268-301.
Roubal J. An Experimental Approach: Follow by Leading. In P. Brownell (eds.). Handbook for Theory, Research, and Practice in Gestalt Therapy (2nd Edition). Newcastle upon Tyne, UK: Cambridge Scholars Publishing, 220-267.
Статья опубликована в сборнике: Гештальт и психодрама: связь поколений. Спецвыпуск к XXV юбилейной конференции. – М.: МИГИП, 2020, сс. 184-203
Comments